Да, расстратилась. Но вот в том году +- 500 тыщ я как-то не ощутила.
Пыс билет твой на ликтричку зайцевский.

Наше хозяйство впервые всерьез столкнулось с перебоями в работе сложившейся модели роста с опорой на неторгуемые отрасли, подогреваемого кредитным бумом.
К началу осени стало очевидно, что основные макроиндикаторы состояния российского хозяйства выглядят весьма тревожно. После продолжавшегося два года бума замедлились и вернулись к уровню 2005 года темпы роста инвестиций в основной капитал. В январе–июле 2008 года они увеличились лишь на 14,4%, что в 1,65 раза меньше показателя января–июля 2007 года (23,9%). Особенно удручающе выглядела по итогам полугодия картина в жилищном строительстве, где вводы жилья, очищенные от сезонных всплесков и провалов, застыли на уровне лета прошлого года. И хотя цены на жилье продолжают расти, рост кредитования на покупку квартир довольно резко замедлился, отражая как уменьшение числа банков, желающих выдавать такие кредиты, и ужесточение условий их выдачи, так, по-видимому, и достижение определенных границ платежеспособного спроса населения на них.

Судя по последним (по итогам августа) обнародованным данным опросов предприятий (самые надежные и представительные конъюнктурные мониторинги ведут банк «ВТБ Европа» и Институт экономики переходного периода), тренд замедления роста промышленного производства за три летних месяца может оказаться самым крутым со времен дефолта 1998 года. Хотя динамика ВВП, как можно судить по косвенным индикаторам, до последнего времени оставалась более благоприятной — скорее всего на уровне тех же 7,5–8% годового роста, как и раньше. Но на сей раз это происходило исключительно за счет услуг, в первую очередь торговли, обслуживающей продолжающийся бум розничных продаж.

Наконец, несмотря на явные признаки снижения деловой активности, в августе вновь оживилась инфляция. Если исключить влияние сезонного удешевления овощей и фруктов, рост цен за прошедший месяц можно оценить в 13% годовых. Это вполне средний показатель за период с мая прошлого года, когда ускорение инфляции вывело ее на двузначный уровень и стало осознаваться как проблема. О продолжении явного нисходящего инфляционного тренда июня и июля, когда, казалось бы, предпринимаемые ЦБ усилия по «мягкой посадке» кредитного бума стали приносить плоды, говорить пока рано. И, стало быть, напрашивающийся на первый взгляд вывод, что замедление темпов в реальном секторе экономики отражает просто их возвращение от «перегретого» к более сбалансированному уровню, выглядит не слишком убедительно.

Похоже, российское хозяйство впервые всерьез столкнулось с исчерпанием (или, мягче, с перебоями в работе) сложившейся модели роста с опорой на неторгуемые отрасли, подогреваемого кредитным бумом. Это хорошо знакомая ситуация, наблюдаемая в течение последнего года (в жестком варианте торможения в Казахстане и в более мягких сценариях в странах Балтии и, по-видимому, на Украине). Триггер спада — торможение упирающейся по разным причинам в пределы платежеспособного спроса ключевой отрасли пула неторгуемых отраслей — строительства, за которым следуют смежники.

Промышленность: по тормозам
Судя по опросам ИЭПП и банка «ВТБ Европа», августовская ситуация в промышленности выглядит довольно драматично. По оценке ИЭПП, августовский неочищенный темп роста оказался худшим за весь период 1999–2008 годов. Удаление влияния сезонного фактора дало худший результат за последние три года. Выводы на основе индекса менеджеров по снабжению (ИМС) банка «ВТБ Европа» даже более жесткие: в августе наблюдалось абсолютное сокращение промышленного производства — впервые с ноября 2004 года.

Обработка данных Росстата также указывает на замедление темпов роста промышленного производства начиная со второго квартала. Причем тормозить начали обрабатывающие производства — добыча полезных ископаемых в целом находится в минусе с самого начала года. Согласно оценкам Центра анализа данных ГУ-ВШЭ, практически все основные обрабатывающие производства, исключая лишь металлургию, производство кокса и нефтепродуктов, а также производство медтехники, начиная по крайней мере с июля (а многие раньше) охвачены спадом. Особенно сильно пострадали производители продукции инвестиционного машиностроения и еще недавно один из традиционных лидеров роста — производство стройматериалов.

Можно было бы ожидать, что объемы промышленного производства все сильнее упираются в ресурсные ограничения — дефицит свободных производственных мощностей и трудовых ресурсов. Ведь представление о том, что сложившаяся на рубеже 2005–2006 годов модель роста, основанная на подогретом кредитным бумом форсированном спросе и вовлечении в производство всех сколько-нибудь пригодных к делу незадействованных ресурсов, довольно быстро упрется в свои пределы, было достаточно распространенным.

Однако в этой версии обнаруживаются изъяны. Инвестиции последних лет, хотя и оставались по меркам «догоняющих» экономик недостаточными, все же расшивали узкие места в производственных мощностях — коэффициенты их загрузки в наиболее динамичных видах промышленной деятельности в последнее время уже почти не росли. Что касается трудовых ресурсов, то темпы роста реальной зарплаты, по которым можно судить о степени напряженности рынка труда, в последнее время заметно снизились — с пиковых 17–18% роста в годовом исчислении в 2006–2007 годах до 8% в последние месяцы. По предварительной оценке, за июль реальная зарплата даже сократилась. Правда, причина замедления роста зарплат не в том, что напряженность на рынке труда ослабла: и уровень занятости экономически активного населения, и заявленная предприятиями потребность в работниках продолжали расти. Скорее, зарплата в условиях ухудшающегося финансового положения предприятий достигла пределов, за которыми дальнейшее ее повышение прежними темпами уже невозможно без существенного ухудшения финансовых результатов.

В качестве причин торможения роста обрабатывающих отраслей опросы однозначно называют сокращение спроса и переключение его на импорт. Так, согласно опросам ИЭПП, августовский темп роста спроса — наихудший с 1999 года. Еще месяц назад предприятия отмечали: выпуск пришлось сокращать из-за затоваривания складов. А в августе стало еще хуже — очистка от сезонности указывает на начало абсолютного сокращения платежеспособного спроса на промышленную продукцию.

Причина, давшая импульс снижению спроса, вполне очевидна — это денежные ограничения (со стороны банков, финансовых рынков, АИЖК), наиболее сильно ударившие по среднему бизнесу. Сильный рост спроса двух последних лет питали дешевые заемные ресурсы. Когда в августе прошлого года мировой рынок капиталов вступил в затяжную полосу нестабильности и резкой потери доверия к инструментам и эмитентам, приток в нашу экономику средств из-за рубежа заметно ослаб, что не могло не привести к сжатию предложения и удорожанию кредита внутри страны. К этому добавилась рестриктивная политика ЦБ, который еще в начале года взял курс на охлаждение кредитного рынка. Повышение процентных ставок, норм резервирования, а с мая еще и удар возросшей волатильностью курса рубля по доходности загранзаймов — все эти меры были нацелены на подавление избыточной кредитной активности.

При этом наблюдается интересная ситуация — торможение кредитной активности наблюдается исключительно в корпоративном сегменте, тогда как потребительские кредиты населению и не думают замедляться. Рост корпоративных кредитов наблюдается в основном в крупных и крупнейших банках, очевидно ориентированных главным образом на соответствующую клиентуру, при этом условия доступа среднего и малого бизнеса к кредитным ресурсам сильно ужесточились. В качестве компенсации банки, особенно средние, ускорили рост кредитования населения. Эти кредиты, если исключить из них занимающие не более трети ссуды на покупку жилья, поддерживают главным образом импорт (самый яркий пример — невероятный бум продаж в кредит иномарок), что сужает спрос на продукцию отечественных компаний.

Строительство: неожиданный потолок
Если в случае обрабатывающих производств снижение спроса можно еще отнести на ускоряющийся импорт, вызванный влиянием чрезмерного роста нефтяных цен, то замедление инвестиций, локомотивом которых до недавнего времени было жилищное строительство, однозначно сигнализирует о наличии проблем в отечественной кредитной системе. Темпы роста кредитов на покупку жилья замедлились, их доля в общем объеме кредитов, выданных населению, практически перестала расти (27,8% на начало июля против 27% на начало апреля и 23,4% на конец сентября прошлого года, до этого за год она поднялась с 16,1%). По данным председателя правления ВТБ 24 Михаила Задорнова, более половины из 700 банков — участников рынка на середину 2007 года сейчас закрыло ипотечные программы, АИЖК выкупило за первый квартал 2008 года закладных всего на 5 млрд рублей и остановило программы в 30 регионах РФ, процентная ставка по ипотечным кредитам с начала года выросла на 1,5–2 процентных пункта.

Сами по себе эти тенденции еще ни о чем не говорят, и при желании их можно было бы рассматривать как желанную «мягкую посадку», призванную блокировать раздувание пузырей на жилищно-ипотечном рынке с их последующим схлопыванием. Однако конечный результат — остановка вводов жилья на уровне, достигнутом год назад, вряд ли может вызывать чувство удовлетворения. В целом по России за шесть месяцев введено в эксплуатацию 240,5 тыс. квартир общей площадью 21,7 млн квадратных метров, что всего на 2,9% больше, чем за первое полугодие 2007 года. Для сравнения: год назад темпы роста находились на отметке 30 с лишним процентов. Эпицентром торможения стали стройкомплексы обеих столиц — в Москве вводы жилья в нынешнем году упали наполовину, в Санкт-Петербурге — почти на 20%. Понятно, что в столицах наиболее остро стоит проблема дефицита районов для массовой застройки. Но возможно, что проблема все же в резком сужении доступа к заемным деньгам как девелоперов, так и покупателей.

Очевидно, что существуют объективные соотношения между ценой жилья, доходами населения и размерами кредитования жилищного строительства, которые либо объективно ограничивают масштабы строительства, либо, если их обойти с помощью каких-либо финансовых ухищрений, ведут к раздутию пузырей с последующими проблемами. Например, в США считается, что безопасный потолок семейных доходов, который можно направить на ипотеку, — 25% месячного потока поступлений домохозяйства. А какова эта доля сейчас у нас? По данным ЦБ, задолженность по кредитам на покупку жилья составляет порядка 1 трлн рублей. При среднем размере кредита 100 тыс. долларов это 400 тыс. семей, охваченных программой кредитования. При кредите на 10 лет и ставке 15% годовые выплаты составят примерно 440 тыс. рублей. Исходя из упомянутого выше безопасного порога в 25%, ежемесячный доход в семье из четырех человек, участвующей в ипотеке, должен составлять не менее 36–37 тыс. рублей на душу в месяц, что более чем вдвое превышает средний фактический уровень (16 тыс. рублей в июле). Много ли у нас таких семей? В Москве, например, по нашей оценке, основанной на данных Мосгорстата, порядка миллиона человек (или 250 тыс. семей, если делить на 4) имеют ежемесячный доход на члена семьи 100 и более тысяч рублей. Но это Москва, и вряд ли эту цифру можно пропорционально распространить на Россию. Возможно, достигнутые спросовые ограничения и объясняют торможение ипотеки и жилищного строительства, а вовсе не отсутствие длинных денег и какие-то еще упущения регуляторов.

Что дальше?
Интересно напомнить, что и предыдущая президентская четырехлетка начиналась с интенсивного оттока капитала, банковской лихорадки и заметного торможения экономического роста. Тогдашним форс-мажорам («дело ЮКОСа», борьба со слишком явной уголовщиной в банковском секторе) несложно подыскать аналогии сегодня. И антиинфляционный поход регуляторов — тогда это было резкое усиление бюджетной стерилизации доходов от нефти с учреждением Стабфонда — имеет отражение в дне нынешнем. Это меры по удорожанию кредита, принимаемые ЦБ и также совпавшие с обвалом фондовых рынков (не у одних нас) и начавшимся циклом укрепления доллара. Следствие всего этого букета обстоятельств и тогда, и сегодня — крупный переток капитала в валютные активы. Тогда вместе с как раз подоспевшим к такому случаю «бегством от вкладов» он лишил банковскую систему ликвидности и поставил ее на грань реального кризиса. Сегодня ситуация много спокойнее, но без падения темпов, очевидно, и на этот раз не обойтись.

Тем не менее, кажется, оснований для паники нет. В любом случае посадка, видимо, не будет жесткой — никаких признаков того, что в нынешней ситуации закроется «кредитное окно на Россию», нет — спред по суверенным обязательствам (суверенный риск) с начала войны на Кавказе вырос лишь на 40 базовых пунктов (для сравнения: для Украины за это время — на 100 б. п.). В прошлый раз волна ускорения темпов стартовала лишь где-то ближе к концу 2005 года и на совершенно ином, чем до этого, — не экспортно-нефтяном, а инвестиционном — «движке», раскрутившем пул внутреннеориентированных секторов со строительством в качестве лидера. Будем надеяться, что и нынешний эпизод будет лишь заминкой, которая поможет экономике нащупать новую модель роста.

См. вложенный файл  (Наш Интранет -> Лента новостей -> Все новости и аналитика -> По дате).

Недавно они не поползли, а побежали. Ползти они не переставали никогда. Скажем, за последние 10 лет цены на проезд выросли раз в 15-20.

Зайцевский билет на электричку 30 руб стоит (еще с прошлого года).

Откуда, откуда... Про среднюю температуру по больнице слыхала? Вот и тут то же самое. Сложили молоко с автомобилями и получили 9%. Продукты-то подорожали процентов на 20, не меньше.

Дадада
Хомяк может макаронами питаться, а сове мясо подавай!

Опять я????? в счете за мусоропровод?

Отредактировано Сова (09.09.2008 12:15:25)

турецкое за 5 999... не ну если деньги девать некуда...то конешно мона и купить...

где я сказала, что я купила... нипанятна.

Милый ....

Олечка
А чобы ей не покупать? пока пупсов еще не завела.